Привет!
Меня зовут Кирилл Ладыгин, и я пиарщик, не автогонщик:) Да, мы с ним тезки, и однажды я даже обсуждал с его пиар-менеджером некую совместную активность, но было не очень в тему бизнеса, не срослось.
Я старый по меркам HR, мне 50. Хотя я знаю старых, и им нет еще и 30-ти. Они тормозные, ленивые, не инициативные. Но им еще долго жить, все успеют. У меня все не так. Надо успеть много, а не «всё».
Пиарщиком я стал в детстве. Знаете такое выражение «с молодых ногтей»? Мой отец, служивший одним из руководителей в Государственном комитете по науке и технике СССР, и руководивший там партийной организацией, буквально заставил меня стать политинформатором в школе. Сейчас нет такой общественной должности, но тогда была. Он научил меня находить в газетах самые важные публикации, а в них — самые важные мысли. Любую статью, пусть даже на полосу, я научился излагать в двух предложениях. мне приходилось делать пресс-клиппинг ножницами и клеем на чистом листе бумаги. А потом выходить перед классом каждое утро и рассказывать аудитории всё, что я «нарыл». Стоя за кафедрой, на возвышении, сначала это было невероятно страшно. Но я быстро привык, и наработал навык. К концу школы я спокойно выступал публично и умел «видеть сверху», как говорил мой отец. «В любом деле, по любой теме, ты должен видеть всю ситуацию сверху, как карту. И находить в этой воде самое главное».
Моя мама работала во Внешторге СССР, и иногда посещала международные промышленные выставки, куда брала и меня. Я смотрел, как работают на них советские и иностранные специалисты, привыкал к деловой обстановке и современному дизайну. Моим любимым занятием было изучение их рекламных буклетов, иногда попадались особенно интересные мальчику — мотоциклы HONDA или строительная техника KATO.
Моим первым высшим образованием был Московский Институт Радиотехники Электроники и Автоматики. Сначала я поступил на вечерний факультет, и одновременно работал лаборантом машинного зала в ЦНИИ «Электроника». Огромный зал, компьютера, размером со шкаф, лентопротяжки, барабанные принтеры, похожие на стиральные машины дисководы для дисков на , которые нужно было возить на тележках в силу их размера и веса. Потом, я перешел в Iй Медицинский Институт им. Сеченова на должность заведующего учебным компьютерным классом. Там уже стояли персоналки серии ДВК, Электроника, матричные принтеры, а однажды привезли первый IBM — XT. Шеф на ночь прятал его в огромный сейф в своем кабинете. Шел 1989 год.
В институте я изучал несколько языков программирования, большинство из которых сегодня мало кому, что-то говорят. Например Fortran, ТурбоПаскаль, SmallTalk, и конечно C+. По ночам я нет, не пил пиво, хотя и такое бывало, но больше я увлекался самой первой компьютерной сетью в России — FidoNET. Не стану вдаваться в подробности, но посвященные поймут: у меня был пойнт 67 на «Белом медведе» (22). В общем, просто считайте, что это было круто для тех времен. Дома у меня стоял 286 Хьюлет, принтер Epson и модем USRobotics на 2400, а также устройство под названием Арвид, позволявшее использовать видеомагнитофон в качестве устройства записи информации на ленту кассеты. Что я делал в сети? Писал тексты, вел беселы, рисовал ASCII кодами заставки к BBS (такой прообраз сайтов). Мне просто было интересно и хотелось. Но это определило мою дальнейшую судьбу.
После института я c подачи приятеля по институту пошел работать в компанию Golden Line (совместное предприятие МГТС и канадского производителя телекоммуникационного оборудования Newbridge) специалистом по маркетингу. Почему маркетинг? Мой факультет был новым, «Международный факультет информатики», из нас готовили менеджеров для высокотехнологичной отрасли. Каждый день английский, менеджмент, маркетинг и даже бухучет. Это помимо основной программы технических предметов, любимым из которых у меня был «Инженерная графика» (черчение, по сути). Конечно, рыночные дисциплины преподавали нам люди, которые до этого читали Политэкономию и Историю КПСС. Но хотя бы читали по Филиппу Котлеру. Итак работа. И снова выставки, тексты, буклеты.
Знакомые сорвали меня в газету, случайно наткнувшись на мою писанину из FidoNET. Сказали, что стиль надо подправить, но толк выйдет, а с кадрами мол тяжело. Это была крупнейшая экономическая газета страны «Экономика и Жизнь» и ее приложение «Российский инвестиционный вестник». Было тяжело, очень. Чудовищно тяжко. Всякий, кто знаком с редакционным стандартом этой газеты, поймет. Остальным скажу, что в двух соседних абзацах статьи нельзя было делать ни одного повтора, включая предлоги и уж тем более фамилии и названия организаций. Ради эксперимента, попробуйте написать такой текст хотя бы на полстраницы А4. Я же «закрывал» 4 полосы. Бывало, так выходишь из редакции, идешь к метро Савеловская, рядом люди о чем-то говорят. Русские люди, но ни слова не понимаешь. Мозг просто отказывался уже понимать язык, с которым ты «играл» весь день. Но, через месяц я уже бодро писал, в том числе в сложнейших жанрах коротких заметок на главную полосу, и принимал участие в редакционном брейнсторме по придумыванию заголовков. А это уже навык копирайтинга.
Т.к. писал я, главным образом, о фондовом рынке, а также об авторынке, строительном, и о региональных предприятиях, то ребята из редакции предложили мне пройти обучение по экономической специальности в Плехановке. Всегда говори «да», и я согласился. В том же году я окончил Курсы повышения квалификации руководящих кадров при РЭА им. Плеханова по специальности «Оценщик нежилой недвижимости». Писать я продолжал, и развил фондовую тематику только что появившимися Паевыми фондами. Объехал их, опросил руководство, все изучил и составил собственные индексы паев, которые и ставил в публикации. И вдруг, редактор на эту тематику берет девушку, а мне говорит, ну пиши о чем-нибудь другом, она мне нужна и она пиарщица из инвестиционной компании. Обидно, обломно даже. Расстроившись я разместил резюме в каком-то кадровом агентстве. Надо сказать, что интеренет тогда только появился в России, был страшно дорог, да и сайтов то было мало. Не вспомню, где именно я выложил резюме, но это сработало.
В начале 1998 года мне позвонил знаковый человек в моей жизни. Мой Учитель пиара. Баланов Евгений Ильич. Бывший гендиректор Хартии московских журналистов, Пиар-директор Банка ЗЕНИТ. Ему нужен был в отдел специалист, который умел хорошо писать и одновременно разбирался в сайтостроении. Я не мог сам сделать сайт, но бекграунд из Фидонета плюс первые шаги в Интернете были уже чем-то большим, чем у большинства. К слову, я общался с одним из главных людей в WWW Гордоном Куком, когда он приехал продвигать идею создания того интернета, который мы сегодня знаем, в Москву. Он хотел делать это через фирму моего отца, но в итоге не сложилось, и он далее вел переговоры с Ланитом. Какой же я древний:))
Моя пиар-школа это пиар-школа Баланова. Пиар в те годы только зарождался. А средой его первых шагов был финансовый и банковский рынок России. Больше нигде пиара не было, он родился именно в этом рыночном сегменте. Почему? Вероятно потому, что банкиры были полны тщеславия и у них были деньги на продвижение себя и своих банков. Их ЦА была крупные предприятия и богатые люди. С «физиками» тогда мало, кто хотел иметь дело. Первое, что я почувствовал — я оверквалифайд в части написания текстов для пресс-релизов и внутренней газеты. Но шеф сказал, ничего, зато тут не так сложно, как в газете. Эх, мне то уже уже сложно не было, я любил свое журналистское ремесло. Но я полюбил и банковский пиар. Всегда тяжело лишь первый месяц, потом классно. Мне повезло, на мою долю выпало работать в банковском пиаре во время мощнейшего банковского кризиса. А это уже школа антикризиса. В том же году я купил свой первый мобильный телефон стандарта DAMPS, Ericsson. Минута стоила 3 доллара, но 50% оплачивал банк. Соучредителями банка были немцы, и я нанял преподавателя по немецкому для лучшего взаимодействия с ними.
В 1999-м году я решил, что надо расти, а для этого нужно получить МВА, весьма модный в те годы. Академию Народного Хозяйства я не тянут по деньгам, она была номер один в рейтинге бизнес-школ. И это несмотря на то, что она была соучредителем банка, и давала скидку его сотрудникам. И я выбрал номер два в рейтинге — Высшую Коммерческую Школу при Академии Минэкономразвития РФ. Банк отказал мне в кредите, а шеф велел работать до 19 часов вместо 18 (он был невероятно пунктуален, и приходил/уходил всегда минута в минуту). Это ставило крест на обучении, т.к. дорога занимала не меньше часа, а начало занятий в 19:00.
Я перешел в компанию отца, которая занималась венчурным финансированием ряда проектов в части систем промышленной и бытовой водоочистки. Удачно совпало, что офис был всего в получасе от бизнес-школы. Заодно, я решил поучить арабский язык, т.к. компания взаимодействовала с эмиратскими бизнесменами. Не могу сказать, что я его выучил в сколь-нибудь значимой мере, но научился писать и читать харфы, выучил несколько фраз и сколько то слов. В любом случае, это развивает.
МВА поднял меня на две ступени. Он просто взял и швырнул мое сознание куда-то высоко вверх. Хотя, как всегда, первый месяц мне всё казалось каким-то слишком возвышенным и нежизненным. Кто прошел МВА, тот мыслит иначе. Меня поразили двое соучеников, у них был бизнес по оптовой торговле дизель-генераторами, тогда это только начиналось. Эти люди открыли для меня возможность и даже радость мыслить нестандартно. Все задания, все кейсы они упорно рассматривали с совершенно неожиданных ракурсов. Я попробовал и мне понравилось. Это же поиск нового, это расширение рамок и сброс шор.
Закончив МВА по курсу Стратегический менеджмент в 2002 году я сразу же позвонил своему Учителю. Он звал меня к себе на новое место годом ранее, но я ведь учился. А тут я решил попытать счастья, и мне повезло. Через неделю от него уходил второй человек в пиаре, и вакансия была прямо для меня. То была легендарная телекоммуникационная компания «Комбеллга», жемчужина этого сегмента рынка, на 90% принадлежавшая норвежскому телеком-гиганту Telenor. Оставшиеся акции были у создателя и гендиректора компании, военного человека, одного из столпов отрасли. Это была просто сказка какая-то. И я много раз себя спрашивал, почему мне так везет? Ведь никакой протекции, я всегда старался только сам. Ведь интересный пиар переместился в телеком, банковский пиар законсервировался. Здесь была жизнь, движуха.
В начале 2005 года Комбеллгу продали Голден Телекому, и прошло одно из самых жестких и кровавых поглощений персонала, которое я когда-либо видел. Я окрестил его Французской революцией. Людей увольняли грубо, с издевкой, особенно пожилых и заслуженных, но гениальных связистов и аналитиков. Топ менеджмент Комбеллги получил свои золотые парашюты и покинул компанию. Баланова я больше никогда не видел, хотя и знал, что он сначала он пошел Гендиректором фонда Оркестра Спивакова, а затем в совет директоров Национальной медиа группы. Пару раз мы созванивались.
Наш хорошо сработанный пиар-отдел был разделен, и я попал в региональный бизнес-юнит, Руководителем региональных пиар-проектов. Много командировок по России, самолеты, гостиницы, региональные офисы, обучение их пиару, подготовка пресс-конференций и тексты, тексты, тексты. Мне врезался в память один фактор той работы. Начальница моя любила слушать похоронный марш. Она ставила в компьютер диск и крутила его нонстопом. Там, среди фортепианной музыки был и этот марш. Поэтому, в нашей комнате все сидели в наушниках. Дизайнер слушал какой-то душераздирающий метал, помощница что-то свое, а я сходил немного с ума от этого. Но что поделаешь, это работа. Производительность после газеты и банка у меня всегда была очень высокая, и я решил использовать время с пользой: нанял преподавателя — носителя языка из Лондона, он приходил комне в офис в обеденное время и мы болтали. Просто болтали о том, о чем договаривались в прошлый раз. Он готовил интересные слова и выражения. Где теперь все эти записи?… Честно говоря, с английским у меня связана вся жизнь, я учил его со второго класса школы, а в институте мне отец нанял в преподаватели бывшую синхронистку Брежнева, которая меня и разговорила, сняла барьер.
Шло время, похоронный марш одолевал. Я повадился писать статьи о пиаре в профессиональный журнал «Советник». Начальница страшно ревновала и устраивала мне скандалы. Хотя, компанию я не упоминал никогда, это было бы нарушением корпоративных процедур. И вдруг мне моя помощница предложила сменить работу. Не в том смысле, что ты уволен, а в смысле, что одному знакомому ее мужа гендиректору нужен пиар-директор, равноудаленный, и который всё умеет. Умел ли я всё? Конечно же, нет. Но я умел многое, и не боялся уметь больше. Мы созвонились, он думал месяц. За это время мне сделал предложение HP (Хьюлет Паккард, который), как сейчас помню, там была прекрасная HR-щица, явно любившая свое дело. Но после встречи и Хьюлет ушел думать, а знакомый моей помощницы надумал. И я стал пиар-директором МТТ (Межрегионального ТранзитТелекома). Конечно, я лукавлю немного, ситуация была сложнее, я был очень амбициозен, и у меня была мечта: не паразитировать на крутом бренде компании, а самому создать крутой бренд, и вырасти вместе с ним. У МТТ было всё для этого, кроме меня. Именно поэтому я не дождался офера от Хьюлета, а когда он мне поступил, я от него отказался.
В МТТ я проработал почти 4 года, с самого начала 2006 по осень 2009. При мне сменилось 3 гендиректора, акционер (АФК Система) продал свою долю, мы провели ребрендинг, захватили 20% рынка, оборот компании вырос со 150 млн долл до 1,2 млрд долл, мы вышли на рынки В2С и В2В, мы потеснили Ростелеком, проведя сами, без поддержки, федеральную информационную кампанию по демонополизации рынка. По нашим стопам сзади тихонько ползли прочие, и в том числе Голден Телеком. Мы стали представителями всего российского телекома в ITU — органе ООН, разрабатывающем стандарты связи. Мы подписывали договоры с операторами разных стран в присутствии министров. Это был уровень! Это было круто!
После очередной смены собственников и руководства компании мне пришлось ее покинуть. Морально это было очень сложно, поскольку во многих смыслах она была моим детищем. Мне удалось из ноунейм создать национальный бренд, имевший прекрасную репутацию. С карьерной точки зрения я ошибся, нужно было принять одно из тех предложений, что поступали мне постоянно, но я был предан компании.
В ходе ее продвижения я плотно сотрудничал с пиар-агентством. Оно было расширением моего отдела, состоявшего из всего лишь трех человек. Двое из них были моими Коллегами в Комбеллге. Хорошо сработанная, слаженная и профессиональная команда, которую я воссоздал. Дополнил я ее специалистом с рынка, поставив задачу нашему HR-отделу «мне нужен человек-мотор, с горящими глазами, идеями, неутомимый и бесстрашный». Пересмотрев массу резюме и проведя много встреч с кандидатами я нашел, что искал. Мне были неважны ни возраст, ни пол, ни предыдущие места работы. Энергетика и понимание процесса — вот, что мне было нужно. Остальному я готов был очень быстро научить. Функционал отдела строился так: один человек занимался всем, что связано с документацией, общением с юристами и финансистами, подготовкой всех формальных процедур отдела, логистикой и т.д. Этот же человек был нашим корректором. Без корректора работать невозможно, даже если вы очень грамотный человек. Как эти две функции совмещались? Отлично. Потому что обе зависят от одних и тех же личностных характеристик специалиста. Аккуратность, внимательность, ответственность, скурпулезность. Второй человек писал тексты, в основном. Я их редактировал. Да собственно я занимался всем, т.к. первые полгода в компании я был вообще пиарщиком в единственном лице без сотрудников и агентства. Человек-мотор креативил и помогал с евентами.
А как же диджитал, спросите вы? А диджитал тогда только зарождался на нашем рынке. Владелец подрядного пиар-агентства прислал ко мне молодого парня с просьбой выслушать его предложения и подумать, могут ли они мне быть полезны. Имея стратегию конкурентной борьбы с превосходящим противником, основанную на применении инноваций и неупущения ни одного удобного шанса, я его принял, конечно. Предложения звучали очень слабо, не тот масштаб. Поэтому я их полностью переработал, по сути придумав параметры всех тех услуг, которые компания (да и рынок, если честно) потребляли всю диджитал эпоху. Да, у нас был диджитал, но я им руководил сам, а исполнителем было агентство. Сейчас это один из главных пиар-игроков российского рынка, который на определенном этапе осознал, что надо заниматься не только диджиталом, но и вообще всеми видами пиара.
Будучи прокачанном в диджитале еще на заре его появления в нашей стране, я создал небольшое агентство, которое оказывало услуги до конца 2014 года. Моим главным главным клиентом был известный оператор связи, с дочерним брендом, выделенным под услугу предоставления доступа в Интернет. За 2 года я поднял его в рейтингах с 17 места на 2. Он уступал только БиЛайну. Этого удалось достичь за того, что помимо продвижения я создал для него то, что теперь называется social call center. Но только на базе отзывных сайтов и форумов, т.к. соцсети тогда еще не были на высоте. Это 2011-2012 годы. Параллельно я работал в пиаре компании Сироникс, а после нее руководил коммуникациями радиоэлектронного зеленоградского завода Ангстрем. Правда, очень недолго, но не стану распространяться о причинах, ушел сам.
В конце 2014 года у моего главного, как принято говорить «якорного» клиента, в результате смены акционера и гендиректора, произошли перемены и в подходах к пиару, и к смене подрядчиков. Одновременно с этим я узнал о том, что тот самый вышеупомянутый молодой человек со всем диджитал бизнесом ушел от моего бывшего подрядчика по пиару, и создал свой бизнес. Около года компания не имела своего диджитала и отдавала диджитал-части выигранных тендеров на сторону, и даже конкурентам. Поэтому, я предложил владельцам компании, с которыми мы так мощно работали в 2006-2009 годах, создать совместный диджитал бизнес. Я влил компетенцию и специалистов, которые у меня базировались в Белгороде, Санкт-Петербурге и Сочи (постоянная команда на удаленке). Наш совместный бизнес просуществовал 3 года, в компании я занимал должность Директора по цифровым коммуникациям, после чего мы перешли к другому формату, я стал просто подрядчиком этой компании. Для клиентов ничего не изменилось, я точно также с ними общался, вписывал диджитал в общую пиар-работу, ездил на встречи, принимал участие в брейн-стормах в компании и т.д. Мы продвинули большие крутые бренды в разных сегментах рынка, ведомоства и даже министерские топ-персоны. В 2019 году компания решила вновь создавать диджитал внутри, поэтому уровень моего сотрудничества с ней постепенно снизился.
Сейчас я консультирую стартаперов, производственный бизнес в области промышленных беспилотников, выступаю как ССО (Chief Communication Officer) в готовящемся к выходу на рынок мощном международном стартапе PRIVAT, а также разработал свой собственный IT-проект (не в области пиара), который планирую запустить в этом году (приналичии инвестора).